НАЕДИНЕ С МАЭСТРО…

1143

В этом году самому знаменитому в странах бывшего Союза прибалту и одному из самых уважаемых, интеллигентных и импозантных музыкантов нашего времени исполнился 81 год. При этом талантливый композитор, пианист, дирижер и продюсер в отличной форме. Он по-прежнему бодр духом, увлечен своим делом и, что особенно приятно, Маэстро продолжает творить, создавать прекраснейшую музыку и дарить ее благодарному слушателю. С концертами Раймонд Паулс выступает в знаменитом концертном зале «Дзинтари» в Юрмале, а в Рижском Русском театре идет музыкальный спектакль «Девушка в кафе» (музыкальные фантазии на стихи латвийской поэтессы Аустры Скуини), инициированный самим Маэстро, где он и аккомпанирует. Журналисты местной прессы даже периодически замечают Раймонда Вольдемаровича на различных светских мероприятиях и выставках. Сам же музыкант, по-прежнему невероятно обаятельный и скромный, с легкой ироничной улыбкой подшучивает над собой и своим богатым багажом популярности за плечами.

Раймонд Вольдемарович, в одном из интервью вы сказали, что сейчас у вас еще больше творческих планов, чем 20 лет назад. В чем секрет такого творческого долголетия?

— Даже не знаю. Наверное, просто в том, что по профессии я – музыкант-пианист. И это мне помогает. Правда, я уже не участ-вую в песенных концертах, мне это уже неинтересно. В моем возрасте в принципе находиться на эстраде опасно (улыбается). Возраст делает свое дело. Жанр эстрадной музыки – он безжалостный. Он все время требует молодых, новые лица. И на тебя уже смотрят снисходительно: «А вы уже ветераны», на что я не без гордости отвечаю: «Да, я ветеран советской эстрады». И я не вижу ничего плохого в этом, ведь моей популярности, как и многих других певцов и музыкантов того времени, содействовало Центральное телевидение СССР, вещавшее на многие, ныне уже независимые, государства. Сейчас, как пианисту, мне интереснее выступать на концертах инструментальной музыки. У нас хороший оркестр при Латвийском радио. В нашем репертуаре разнообразная по жанру музыка. На одном из концертов я даже играл знаменитую «Рапсодию» американского композитора Джорджа Гершвина. И дирижером был один из лучших дирижеров мира Марис Янсон. Кроме того, мне приятно выступать в музыкальном спектакле в Рижском русском театре.

Раймонд Вольдемарович, уже сложившийся факт, что вас называют «Национальным достоянием» культуры Латвии, легко ли носить этот титул?

— Это журналисты или еще кто-то придумал (смеется). Красиво, конечно, звучит. Но я ощущаю себя всего лишь гражданином своей страны, где я состоялся, как музыкант, где работаю и творю долгие годы. На фоне глобального кризиса, охватившего не только страны Евросоюза, конечно, многие люди творчества уехали в поисках лучшего, но здесь моя Родина, я здесь живу и никуда не собираюсь отсюда уезжать.

И даже на лето, как пишет местная пресса, вы не выезжаете в другие страны, а предпочитаете проводить отпуск в своем загородном доме с семьей. Это принципиально? (У Раймонда Паулса жена – Светлана, дочь — Анета, внуки Анна-Мария, Моник-Ивонн и Артур, сестра — Эдите). 

— Да, мы собираемся в нашем доме у озера, чтобы побыть всем вместе с семьей
и внучками, потому что я весь год их не вижу. Моя дочь с мужем и детьми живут в Америке. Внуки учатся там же. Поэтому у нас есть лишь два праздника в году, когда мы можем собраться всей семьей – на Рождество и летом.

Интересно, на каком же языке вы дома общаетесь, когда собираетесь все вместе?

— Мы можем одновременно общаться на нескольких языках, даже не замечая, на каком из них конкретно мы говорим. Так сложилось в нашей интернациональной семье. Моя жена – русская, но она прекрасно говорит по-латышски. Дочь с мужем, в основном, говорят только по-английски, а ее девочки знают и русский, и английский и латышский. Поэтому уже как-то естественно, например, если кто-то из нас задает вопрос по-русски, а кто-то, не задумываясь, отвечает на английском, или латышском, или русском языке. Принадлежность к национальности у нас абсолютно не играет никакой роли. Главное, конечно, здоровье, самочувствие, когда вокруг тебя нет никаких конфликтов, суеты, когда у тебя дома порядок. И мне в этом плане очень повезло.

Что бы вы хотели передать своим внучкам? Они, кстати, поют?

— Нет-нет, слава тебе Господи! Они учатся в совершенно другой сфере. Для меня главное, чтобы они устроили свою жизнь – чтобы у них была семья, они нашли себя в выбранной профессии. Я никогда не желал им карьеры на сцене, потому что я знаю эту жизнь изнутри. Это – непростая работа. Поэтому я удивляюсь, например, глядя на то, как некоторые родители заставляют своих детей заниматься вокалом, считая, что ребенку нужно обязательно петь и выступать на сцене. Они просто не представляют, какой это тяжелейший труд, если ты выберешь это делом жизни.
У нас, конечно, этих пресловутых молодых звезд теперь делают очень быстро на многочисленных телевизионных шоу.
И правильно кто-то заметил, что сцена – самый опасный наркотик. Если ты вышел на сцену, ты уже «погиб», я считаю. Самое опасное, что в какой-то момент начинающему певцу везет, а через месяц может получиться так, что его уже никто и слушать не захочет. Ярко заявит о себе поначалу, а потом смотришь, где он или она через полгода? Где они, эти лауреаты различных конкурсов, или того же Евровидения, например? Я что-то пока не заметил, чтобы получились какие-то звезды мирового уровня.

Кстати, о юных талантах. Многие из советских и узбекских зрителей помнят вас  в том числе и с ансамблем «Кукушечка». Что с ним стало сейчас?

— Он и сейчас действует, и мы даже работаем в одном кабинете с его нынешним художественным руководителем. Конечно, «Кукушечка» тех лет, когда это был настоящий, «натуральный», я бы сказал, детский ансамбль без каких-то там дорогих украшений, костюмов и декораций – давно в прошлом. Сейчас – это уже совсем другой ансамбль, на мой взгляд. Теперь  в его репертуаре звучат совсем другие ритмы и чувствуется другое отношение к вокалу. Но в ансамбле потерялось что-то естественное, детское. На мой взгляд, участие в любом современном детском ансамбле теперь превратилось больше в бизнес. Из юных вокалистов стараются сделать эдаких красивых кукол, богатые родители стараются их одеть в самые современные дорогие вещи. Поэтому и к «Кукушечке» дня сегодняшнего я уже не имею прямого отношения, лишь отчасти, когда мы собираемся, чтобы вспомнить первые шаги ансамбля. Например, и по сей день в конце каждого концерта нынешний состав ансамбля по традиции исполняет «Золотую свадьбу».

Кто-нибудь из того, первого, состава «Кукушечки», с которым работали вы, стал профессиональным артистом  в последующем?

— Конечно, многие из тех, кто пел в первом составе, выбрали совсем другую сферу деятельности. Но есть и те, кто пошли по этой творческой стезе и, так или иначе, связаны со сценой. Я знаю, например, что одна девочка играет на флейте в оркестре Латвийской национальной оперы и балета. Кто-то из наших ребят стал профессиональным певцом, кто-то – профессиональным актером. Все они, конечно, уже давно взрослые и сами имеют детей.

За время своей деятельности, вы, как музыкант и композитор, дали путевку в жизнь не только латышским певцам, но и артистам из других, ныне зарубежных, стран. Сейчас, когда, как вы говорите, благодаря деньгам продюсеры могут быстро «выковать» новую звезду поп-сцены, какими качествами должен обладать молодой певец, чтобы вы взялись написать для него песню?

— Здесь есть только один стандарт, несмотря на разные модные ритмы и мелодику, главное одно – появится в этой песне мотив или слова, которые запомнятся и будут подхвачены публикой, или нет? Поэтому на сцену должен выходить только талантливый человек, я считаю. Он должен чувствовать музыкальный материал до кончиков ногтей. Но сначала я должен дать ему этот материал, с которым, например, великолепно работала Алла Пугачева. Она чувствовала, что и как надо исполнить. То же самое можно сказать о работе со многими другими исполнителями, благодаря чему многие песни стали известными и эти записи показывают и сегодня.

То есть прекрасные вокальные данные – это еще не «знак качества»?

—  Трудно сказать, знак качества это или что-то другое. Я не знаю, как это объяснить. Это, как с музыкой мировых классиков, чьи музыкальные темы, спустя века, популярны и по сей день. Я бы сказал, это – особая магия в совместной работе композитора и певца. Дай Бог дать певцу такую песню, с которой он завоюет популярность, и которая станет его визитной карточкой на долгое время. Ведь мы и сами никогда не знаем, какой мотив, какая фраза будет запоминающейся и сделает песню хитом, выражаясь нынешним языком. Только публика моментально чувствует – доходит ли мелодия до сердца или нет. Иногда это может быть всего одна фраза из стихотворения, которая потом ложится на слух и на этом потом все строится, как например, у Евтушенко: «Я люблю тебя больше природы».

Да, мы как раз помним Интарса Бусулиса, который перепел песню «Я рисую», покорив сердца зрителей на одном из телепроектов российского телевидения. А потом он так же покорил зрителей Узбекистана во время Фестиваля джаза в Ташкенте и Самарканде.

— Вот он как раз и смог дать «второе дыхание» старой песне 70-х «Я рисую», которую я написал в свое время для нашего известного певца Яка Йолы. Он в свое время исполнял ее по-своему, завоевав слушателей, а Интарс спел ее совсем по-другому, завоевав уже современного зрителя. Вот это, я считаю, и называется «найти свою тему», свой ритм и мелодику. Интарс сейчас выступает сольно и покоряет новые сценические горизонты. Однажды, я даже помню, встретились мы в деревне, и я, шутя, представил его друзьям: «Сейчас перед вами выступит известный гость из России – Интарс Бусулис». Все посмеялись, конечно. Но я как раз желаю ему, чтобы он успешно продолжал развиваться и работать дальше на сцене. Чтобы у него все сложилось. И в дальнейшем, только время может показать, насколько певец состоялся профессионально и как артист. Время – самый безжалостный и беспристрастный судья.

И, как показывает жизнь, вам всегда удавалось найти «тот самый мотив», который моментально доходит до слушателя. В одном из интервью вы признались, что хиты прошлых лет – «Миллион алых роз», «Листья желтые», «Маэстро», «Вернисаж», они и по сей день не выходят из репертуара ваших концертов.

—  Дело уже не в том, что мы хотим исполнять. Мы, музыканты, исполняем то, что от нас ждет зритель. Я помню, Лайма Вайкуле мне говорила: «Если я не спою во время концерта «Еще не вечер», считай, концерта не было». Так же
и у меня – зрители приходят на мои концерты послушать ту музыку, которую они знают и любят много лет. И по сей день, когда я выхожу на сцену, я чувствую, что зритель ко мне очень доброжелателен. Причем это зрители разного возраста, которые делятся после концерта, что какие-то важные моменты в их жизни были связаны с моей музыкой, песнями. Это очень приятно.
Я думаю, мне просто повезло и с песнями, и с талантливыми артистами, с которыми
я работал и выступал. При этом я всегда старался менять исполнителей. Например, какое-то время у меня был хор мальчиков, потом были только латышские певцы, а потом появились Алла Пугачева, Валерий Леонтьев, Лайма Вайкуле и другие исполнители. Причем каждый раз это было что-то новое, другое. Творческий материал с одним артистом отличался от того, что мы делали ранее с другим исполнителем. И это разнообразие, в каком-то смысле, меня и «спасло» в профессиональном плане, я считаю.

Для многих певцов песни, написанные на вашу музыку, сделали их известными, а какая композиция лично для вас является знаковой?

— Для меня, как музыканта-инструменталиста, конечно, самой знаковой и удачной стала музыка к кинофильму «Долгая дорога в дюнах», что мне самому очень приятно. Хотя написана она была еще до съемок фильма, я просто предложил ее режиссеру. И в этом смысле мне тоже повезло, потому что после выхода фильма эта музыкальная тема стала настолько популярной, что ее играли везде – и саксофонисты, и пианисты. И до сих пор с первых нот, когда начинаешь ее наигрывать, зал начинает аплодировать. И я считаю, что музыку, содержащую в себе и плеск волн Балтийского моря, и песок, и пейзажи Рижского взморья, создатели фильма очень хорошо прочувствовали и удачно «подложили» на фильм с пейзажами дюн. Успех этого фильма, наверное, объясняется еще и тем, что это был один из первых фильмов, где подняли трагическую тему судеб людей, ни за что высланных с Родины, у которых все забрали. Ведь это была трагедия многих семей.

Какая музыка в вашем нынешнем репертуаре? Пишете ли вы сейчас?

— Конечно, иногда я пишу. Мне сейчас ближе легкие мелодии, я бы сказал в минорно-сентиментальном настроении. Но мне все время напоминают, что какие-то ранние композиции были лучше, что «Старинные часы», например, все равно лучше и т.п. (улыбается). Да и знакомить зрителей других стран с тем, что мы делаем сегодня сложно во многом из-за существующих границ между странами, или каких-то политических неполадок и других факторов.

Ваша любимая певица Алла Пугачева в одном из интервью, как-то сказала, что голос как инструмент для нее – это живой человек, а именно – мужчина с характером. Чем для вас является рояль?

— Конечно, для меня – это одушевленный предмет. Я всегда говорю, что все, чего я достиг в жизни это только благодаря роялю. На нем я импровизирую и записываю иногда какие-то мелодии. Причем, когда на концертах я сам играю написанную мною музыку, мне кажется, что у меня это все-таки, получается лучше, чем у других музыкантов (смеется). А если серьезно, то рояль – живой для меня инструмент. По сравнению с современными электронными клавишными инструментами, которые я не очень уважаю, рояль с акустической точки зрения совсем по-особенному звучит, ты можешь создавать на нем звук, тембр и т.д. Это, в принципе, тот же голос, которым, как и человеческим, ты должен уметь владеть, грамотно и бережно обращаться. Конечно, в своей жизни, когда мы гастролировали по Латвии, мне приходилось играть на разных инструментах, которые порой были в самом плачевном состоянии, абсолютно ненастроенными.
И я играл, потому что в зале тебя слушали зрители, которые специально пришли на концерт. Зато, когда ты садишься за настоящий концертный рояль – это ни с чем несравнимое удовольствие.

А для зрителей одно удовольствие слушать и наблюдать за тем, как легко бегают ваши пальцы, когда вы играете на рояле. вы прямо преображаетесь. Дело ведь не только в технике, наработанной годами?

— Ну, знаете, пальцы сейчас бегают у всех и очень быстро, особенно у китайцев, японцев (смеется). Они сейчас нагнали такую технику. Да сейчас даже дети такие сложные пассажи и целые фортепианные концерты исполняют… Но дело не в этом. На одной только сухой технике далеко не уедешь и не донесешь музыку до слушателя и зрителя. Ты должен так уметь извлечь из инструмента звук, чтобы он дошел до сердца слушателя. У тебя самого должна быть какая-то внутренняя наполненность, одухотворенность. В этом весь секрет успеха музыканта.

Есть ли у вас какой-то ритуал перед концертом?

— Я не отношусь к числу тех пианистов, которые перед концертом в перчатках ходят (улыбается). Наоборот, дома и на своем хозяйстве люблю поработать голыми руками. Я проще отношусь к этому, наверное, потому, что не выступаю сольно, как классический пианист. На концертах я играю то, что я могу сыграть. Конечно, я уже не сыграю концерт для фортепиано Чайковского, но мне это и не нужно.

Есть ли у вас планы приехать к нам в Узбекистан, где вашу музыку и песни помнят и любят? Я даже позволю себе заметить, когда коллектив Биг-бэнда Латвийского радио в Ташкенте на Международном фестивале джаза исполнял ваши новые композиции, зал встречал их бурными овациями. 

— Мне очень приятно, что у вас помнят мои песни и музыку. Я был в хороших отношениях с первым Президентом Узбекистана – Исламом Абдуганиевичем Каримовым. Помню, как мы однажды встретились в Риге. Был банкет, Каримов сидел за столом с нашим Президентом и другими членами правительства, а я сидел совсем в другом конце зала с коллегами. Вдруг я вижу, что он встал и через весь зал прошел прямо ко мне. Никто не ожидал, что он сделает такой необычный ход. Представители обеих сторон, конечно, мягко сказать, обалдели (улыбается). Мне так было приятно. Кто я? Ни министр, ни Президент, просто музыкант, и человек такого высокого ранга проявил такое уважение по отношению ко мне. Конечно, Ислам Абдуганиевич приглашал меня в Узбекистан, но что-то потом не сложилось, повернулось как-то по-другому.

…Сейчас я почти никуда не езжу в силу здоровья. выступаю в основном только в Латвии. Конечно, иногда бывают какие-то предложения, намечаются какие-то планы, идеи новых концертных программ, но это все непросто, в первую очередь, с финансовой точки зрения. Организовать поездку оркестра сегодня стоит больших денег. К этому надо специально программу готовить, певцов готовить, все не так просто. Нам, музыкантам, даже здесь непросто организовать концерт, и мы в этом плане зависимы от спонсоров. Каждый раз после двухчасового концерта, например, и мне в том числе, обязательно приходится в течение минут десяти кому-то говорить «спасибо» (смеется).

Будем все-таки ждать и надеяться, что вы приедете к нам в Узбекистан с большим концертом. А пока, что бы вы хотели пожелать узбекистанцам? 

— Сегодня, я думаю, для всех нас самое главное, чтобы мы могли нормально жить без каких-либо конфликтов. Поэтому я желаю мирного неба над головой, изобилия и достатка во всем, чтобы мы могли делать то, что нравится и развиваться. Будем надеяться. Я никогда не был в Узбекистане, но обожаю ваши дыни. У них совершенно неповторимый аромат и вкус. Мне раньше привозили их знакомые и друзья…

Римма Сабирджанова

Материал подготовлен при содействии Посольства Латвии в Узбекистане и Института Латвии.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your comment!
Please enter your name here